«Я хочу обратить ваше внимание на три вещи в сегодняшнем Евангелии. Во-первых, сегодняшнее чтение следует как раз за тем чтением, которое мы слышали на прошлой неделе, о том, как Христос пятью хлебами и двумя рыбами накормил пять тысяч человек. И вот первое, что бросается в глаза, что сначала может удивить, если только мы не вспомним о себе самих, о том, как мы сами воспринимаем и как соответствуем тому, что открывается нам в жизни: кажется таким странным, что апостолы, которые только что пережили такое большое чудо, могут так легко колебаться верой.

Однако это должно напомнить нам о том, что и мы окружены чудесами, что вся наша жизнь пронизана действиями Божиими: либо непосредственными – в таинствах, в молитве, в моментах глубокого, тихого озарения души, или через посредство людей – любовью, которая спасает нас от отчаяния, от смерти, от горя, приподымает завесу невыносимого в жизни. И тем не менее, мы тоже, пережив сегодня, может быть час тому назад чудо жизни, вдруг оказываемся через час — меньше, чем через час: как только мы пройдем через дверь храма и окажемся на улице — как бы чуждыми нашему собственному опыту: забыли!

К жизни относимся так, как будто мы и не переживали ничего: все по-прежнему. Вышли из области чуда и вошли в обыденность — и уже мы стали обыденными. Где-то в памяти мы можем найти случившееся. Но жизнь наша от этого не переменилась, душа не изменилась глубоко, сознание не прониклось достаточно, чтобы этим жить.

Все это – во-первых. Поэтому не станем и удивляться тому, что было с апостолами: да, они пережили величайшее чудо, – но тут же выпали из этого сознания Божьего присутствия, чудотворного, животворного.

Во-вторых: Петр и другие апостолы плывут, их охватила буря. Их бьют и ветер и море; смерть их окружила, смерть теснится в их челнок. И вот, как бы в сердцевине этой смерти, окруженный разъяренными ветрами, идет по разъяренным волнам Христос!

Они принимают Его за призрак: это не может быть Христос; если бы Христос был тут – прошла бы опасность, минул бы ужас, отошла бы бесконечно далеко смерть. Христос ведь Спаситель, Он – Царь мира! Он Тот, Который дает тишину, покой, жизнь, – как же Он может быть в сердцевине этой смертоносной бури?

Мы тоже так говорим все время, как только с нами случится горе – личное, семейное, общественное, всенародное. Мы спрашиваем в себе: где же Бог? Что Он делает? Неужели дремлет? Неужели Его присутствие, которое иногда вдруг мерещится посреди бури – ничто другое, как призрак, т. е. обман, ложь на Самого Бога?..

Нет! И в буре – Господь, и в тишине – Господь. Потому что в сердцевине бури возвышается страшная Голгофа, потому что в сердце бури находится Гефсиманский сад. В Гефсиманском саду, на смертоносной Голгофе находился воплощенный Сын Божий.

И теперь, когда нас охватывает ужас, когда мы в тисках страха, смерти, болезни, гонения, ненависти, то среди этой бури – Сам Господь. Мы можем пройти через эту бурю, нам незачем из нее вырываться. Нам достаточно покинуть этот хрупкий челнок, который так ненадежно защищал учеников, беззащитно вступить в самую бурю и идти ко Христу. И мы пойдем по водам, и не унесет нас ветрами – только бы мы шли ко Христу, туда, где Он есть, а не думали о том, что с нами будет.

Нас может потопить только сомнение: что будет со мной? Забудь это – и никакая буря уже не имеет власти ни жизни, ни смерти над нами. Петр усомнился; он вспомнил о себе, он начал тонуть, но и тут когда он воскликнул: Господи, спаси! Спаситель Господь простер руку, – и вдруг затихла буря, и вдруг они оказались уже у того берега, к которому они стремились, потеряв его из виду.

И третье: Петр засомневался, и само его сомнение, его колебание явило другим ученикам еще раз Божественное величие Христа. Сами они в бурю не пошли; у них не оказалось даже этого порыва. Но то, что случилось с Петром, даже его слабость – но также и его спасение Богом – заставило их преклониться перед Христом и признать Его Сыном Божиим. Так бывает с нами…

Поэтому вдумаемся в этот рассказ. Он нам несет много уроков для жизни. Но вдумаемся так, чтобы эти уроки не только на мгновение пережить сейчас, но унести с собой и положить в основу своего не только миропонимания, но и жизни. Аминь.»