«По своей природе вера едва осознает собственное существование. Подобно органу зрения, который видит то, что у него находится впереди, но не видит самого себя, вера занята Объектом, на Котором покоится взгляд ее духовных глаз, а на себя она не обращает внимания…

Подняв духовные глаза к Богу, мы верим, что встретим взгляд дружеских глаз, ибо написано, что глаза Господа на всей земле. Сладкозвучный язык переживания этого чувства выражен в словах: «Ты Бог, видящий меня». Когда духовные глаза человека, смотрящего не на себя, а на Бога, встречаются с глазами Бога, смотрящими на человека, тогда Царство Небесное утверждается уже здесь, на земле…

Легко Богу сделать жизненно важное доступным для слабейшим из нас и нищих духом… Поскольку верить – значит смотреть, то верить можно без всяких особых приготовлений или религиозных принадлежностей. Бог так устроил, что все жизненно необходимое никогда не зависит от каприза случая. Принадлежности религиозного поклонения могут повредиться или затеряться, вода может вытечь, записи могут погибнуть в огне, служитель может задержаться, а храм сгореть дотла. Однако все это внешнее по отношению к душе и подвержено несчастным случаям и механическим повреждениям. Поднятие же глаз идет от сердца, и смотреть на Бога может любой человек, – стоящий, коленопреклоненный или лежащий в предсмертной агонии за тысячу миль от ближайшей церкви…

Поскольку вера – это поднятие взгляда к Господу, верующий может это сделать в любое время… Бога можно увидеть отовсюду, если только ваша душа настроена любить и слушать Его… Те, кто постоянно упражняются в навыках созерцания Бога, знают, что нечто внутри их сердца созерцает Бога. Даже тогда, когда они вынуждены сознательно переключить свое внимание на земные объекты, внутри их остается некая таинственная связь с Богом. Стоит их вниманию на мгновение отойти от неотложных дел, как тотчас их внутренний взгляд снова обращается к Богу…

Служение, плюс труд, плюс деятельность – все это хорошо, и всем этим должен заниматься добрый христианин. Но в основании этого, придавая ему смысл, покоится установка на созерцание Бога. В нас формируется новый, если можно так выразиться, орган духовного зрения, который дает возможность смотреть на Бога, между тем как прежнему, материальному, оставлено право рассматривать сцены преходящей жизни…

Благоволи, Господи, очистить меня Твоею драгоценной кровью и наведи в сердце моем чистоту, чтобы спали пелены с глаз моих, и я мог видеть Тебя все дни моего земного странствования.»