«Есть молитвы, предваряющие смерть человека, есть порядок действий, связанные с подготовкой к смерти. Подготовка, в первую очередь, через то, чтобы отвернуться от временного к вечному. Святой Серафим Саровский перед смертью говорил: телом я приближаюсь к смерти, а духом я – точно новорожденный младенец, со всей новизной, всей свежестью начала, а не конца…

Очень важно рассматривать всю нашу жизнь как восхождение, восхождение к вечности, а не как смертное увядание. Как восхождение к моменту, когда мы пройдем тесными вратами смерти в вечность, – не совлекшись временной жизни, но, по слову апостола Павла, облекшись в вечность…

Священное Писание, говоря о целостном человеке, в различных местах употребляет разные слова: “тело”, или “человек”, или “душа”. Действительно, между телом и душой, даже между телом и духовными переживаниями существует неразрывная связь. Апостол Павел свидетельствует об этом, когда говорит: «вера от слышания, а слышание от слова Божия». Слово произносится, слово бывает услышано посредством тела: через уста говорящего, уши слушающего. Но слова достигают сердца, достигают ума, достигают сердцевины человека так, что услышанное Божие слово может перевернуть жизнь человека.

Мы имеем опыт, насколько наши телесные чувства принимают участие во всем, что происходит в нашем уме, в нашем сердце. Мать выражает всю свою любовь к ребенку, касаясь его, лаская его; сколько утешения можно передать прикосновением руки, сколько любви во всех ее формах может быть выражено посредством тела. Так что, когда мы глядим на тело усопшего, мы видим не только сброшенную одежду, как многие стараются убедить себя, по крайней мере на словах, чтобы утешиться, чтобы загладить горе. Тело не просто одежда, и мы не просто сбрасываем его. Это тело столь же реально, как реален весь человек, как реальна душа. Только в единстве тела и души мы являемся полным человеком.

Это понимание выражает неожиданным, может быть даже несколько поразительным образом святой Исаак Сирин, который, говоря о теле, пишет, что вечная судьба человека не может определиться раньше воскресения тела, потому что телу наравне с душой надлежит обрести вечную участь человека… Итак, я – это мое тело, равно как и моя душа. И человека можно рассматривать только в целостности.

Поэтому когда мы смотрим на тело, мы смотрим на него с благоговением. Мы видим его со всем страданием и всей радостью, всей тайной жизни, какая была в этом человеке. Тело можно назвать видимым образом невидимого. Каждое тело, окруженное любовью, благоговением, почитанием, тело, призванное к воскресению, которое на протяжении всей жизни служило таинственному общению с Богом в Крещении и Миропомазании, в Помазании святым елеем при болезни, в Приобщении Телу и Крови Христовым, в получении благословения – это тело семенем сеется в тлении и восстает в славе… Это тело тления, от которого хотел бы освободиться апостол, чтобы жить в полноте, лицом к Лицу с Богом, вместе с тем оно же призвано к вечности.

Так, с одной стороны мы видим, что это тело, столь дорогое и драгоценное, поражено и побеждено смертностью, подвержено смерти. А с другой стороны мы видим в нем семя, которое посеяно, чтобы через воскресение восстать вновь в славе бессмертия…

Воскресением Христовым смерть на самом деле преодолена. Смерть преодолена во всех отношениях. Она побеждена, потому что благодаря Воскресению Христову мы знаем, что смерть — не последнее слово, и что мы призваны восстать и жить.

Смерть также поражена победой Христа, поправшего ад, потому что самый ужасный аспект смерти был в том, что отделенность от Бога, которую принесла с собой смерть, грозила стать окончательной, непреодолимой. Те, кто умирал, потерявши Бога, в смерти терял Его навсегда. Воскресением Христа, Его сошествием во ад, в глубины адовы, этому был положен конец. Да, есть разлука на земле, есть горечь разлуки, но нет в смерти разлучения от Бога. Напротив, смерть – это момент, путь, через который мы предстаем перед Его Лицом, – как бы мы ни были отделены, как бы несовершенно ни было наше единение и гармония с Богом.

Бог – Спаситель мира. Он не раз говорил: Я пришел не судить мир, но спасти мир. Мы предстаем перед Тем, Кто есть Спасение.»